Главная / Земельное право / Господин Закон Анатолий Кони

Господин Закон Анатолий Кони

Содержание

1 Господин Закон
2 Знаменитые правоведы России
3 Знаменитый юрист
4 Любовь для «господина закона»: две харьковчанки Анатолия Кони
5 Собрание сочинений в 8 томах
6 Правила жизни Анатолия Кони
7 Анатолий Кони
8 Господин Закон Анатолий Кони
9 Анатолий Кони
10 Господин Закон
11 ГОСПОДИН ЗАКОН: Анатолий Федорович Кони «Этот человек был свидетелем трех революций и четырех войн
12 Господин Закон Анатолий Кони

Господин Закон

20 лет назад была учреждена высшая награда Министерства юстиции РФ — медаль известного российского юриста Анатолия Кони. «Я был слугою правосудия, а не лакеем правительства», — так говорил о себе этот гениальный судебный оратор. Современники называли его Господин Закон, а хрестоматийные истории из практики Кони вошли в историю отечественного права.

Стоит ли говорить, что власти были недовольны оправданием террористки. В 1881 году Кони назначили на должность главы гражданского департамента Петербургской судебной палаты. Однако со временем его карьера снова пошла в гору: в 1885 году он уже был обер-прокурором кассационного департамента Правительствующего сената, в 1891 году – сенатором, в 1907 году – членом Государственного совета.

Однажды ему пришлось защищать группу насильников, надругавшихся над несовершеннолетней девочкой. Каково было удивление собравшихся, когда Кони начал свою речь как обычно: «А могло быть и хуже!». «Ну куда хуже? — не выдержал судья — хуже быть не может!»»Может! – отвечал Кони — если бы это была Ваша дочь, господин судья!».

Анатолий Федорович любил вспоминать, как однажды, путешествуя за границей где-то в Германии или Австрии, ехал в одном дилижансе с русскими. Попутчики приняли его за иностранца-немца и вовсю потешались над ним. Каково же было их удивление, когда выходя из вагона, Кони вручил им визитную карточку.

После задержания женщина заявила, что желала отомстить губернатору за распоряжение о наказании розгами арестанта Архипа Боголюбова, инициатора беспорядков в Петербургском доме предварительного заключения в июле 1877 года. Случай с Боголюбовым широко освещался в газетах: говорили, что он стал случайной жертвой чиновничьего произвола, пишет peoples.ru.

Знаменитые правоведы России

Российский государственный и общественный деятель, юрист и литератор, которого современники называли «господин закон», литературный критик, удостоенный четырех золотых медалей Академии наук, один из создателей Пушкинского Дома, профессор кафедры уголовного судопроизводства Первого Петроградского университета, выдающийся педагог и блистательный оратор, Анатолий Федорович был удостоен того, что на его обелиске в 1927 году были выбиты слова: «Мыслил. Чувствовал. Трудился». Министерством юстиции Российской Федерации учреждена памятная медаль им. А.Ф. Кони, Российской академией наук – премия А.Ф. Кони.

Анатолий Федорович Кони родился в 1844 году в Петербурге в семье литератора и преподавателя Федора Александровича Кони и актрисы Ирины Семеновны Юрьевой. От родителей мальчик унаследовал любовь к театру и литературный талант. Хотя последнее качество было развито также благодаря общению с Иваном Лажечниковым, его крестным отцом и историческим романистом, знавшим Александра Пушкина.

Перу Кони принадлежит огромное количество трудов по вопросам уголовного права, судопроизводства, юридической психологии, тюрьмоведения, криминологии. Кони написал ценнейшие биографические очерки о судебных деятелях, представителях русской культуры, о государственных деятелях Дмитрии Алексеевиче Милютине и Сергее Юльевиче Витте, был одним из основателей судебной этики в России.

Как юрист Кони стоял на либерально-демократических позициях, был противником смертной казни и попыток сужения сферы юрисдикции суда присяжных. Ярким примером служит процесс, когда суд присяжных под председательством Кони оправдал Веру Засулич, совершившую тяжкое преступление в виде покушения на петербургского градоначальника генерала Федора Трепова.

– В последние годы жизни Анатолию Кони было трудно добираться до университета и за ним присылали лошадь. Когда же бывшее конюшенное ведомство перевели в Москву, и ему пришлось отказаться от чтения университетского курса, он пошутил: «Подумайте, лошади в Москве, а Кони – в Петрограде!».

В одном из своих писем Кони замечает: «По делу Засулич я был слугою правосудия, а не лакеем правительства. Александр III в зале Аничкина дворца в грубых и резких выражениях высказал мне о «тягостном воспоминании и неприятном впечатлении, произведенным на него моим образом действий по делу Засулич». Ныне в этой самой зале я читаю лекции учителям».

Через несколько лет премьер П.А. Столыпин предлагает Кони войти в состав правительства — министром юстиции. Кони категорически отказывается. Он преподает. И отдается этому с увлечением, с азартом. «Живущая вечность» — именно так шутливо-ласково называют Анатолия Федоровича студенты первых советских вузов.

Узнав о случившемся, Кони отправляется к министру юстиции графу Палену. Выслушав, граф говорит: «Я об этом знаю и нахожу, что Трепов поступил очень хорошо; он был у меня, и я разрешил ему высечь Боголюбова. надо этих мошенников так!» — и он сделал энергичный жест рукой. «. Надо послать пожарную трубу и обливать их холодной водой, а если беспорядки будут продолжаться, то по всей этой дряни надо стрелять!»

Жил у них лакей Фока. Он Анатолия любил чрезвычайно и в свободное время объяснял ему по-своему законы физики и механики. Сейчас Анатолий Федорович уже не мог припомнить, по какому случаю ему показалось, что Фока его обидел. И юноша в пылу гнева назвал его дураком. Услышал отец из своего кабинета. Выйдя, больно наказал мальчика. И, позвав Фоку, приказал Анатолию стать перед ним на колени, просить прощения.

Тот машинально отшатнулся, и от быстрого движения шапка свалилась с его головы. Большинство наблюдавших за этим решило, что Трепов ударил Боголюбова. Начались крики, стук в окна, произошел тюремный бунт. Появился Курнеев, призывая всех замолчать, и сказал при этом: «Из-за вас теперь Боголюбова приказано сечь». Боголюбову дали 25 розог. Весть об этом облетела весь Петербург, поползли даже слухи, что в тюрьме было целое побоище.

Знаменитый юрист

Некоторое время назад наткнулась в интернете на статью об известном российском юристе Анатолии Федоровиче Кони (1844-1927). Современники называли его Господин Закон, а истории из практики Кони вошли в историю отечественного права. Он был судьей, государственным и общественным деятелем, литератором, судебным оратором, действительным тайным советником и др.

Однажды ему пришлось защищать группу насильников, надругавшихся над несовершеннолетней девочкой. Каково было удивление собравшихся, когда Кони начал свою речь как обычно: «А могло быть и хуже!». «Ну куда хуже? — не выдержал судья — хуже быть не может!» «Может! – отвечал Кони — если бы это была Ваша дочь, господин судья!».

Однажды подсудимого хотели обвинить в воровстве на основании того, что в его сумке был обнаружен воровской инструмент. На что Кони заявил: «Тогда и меня судите за изнасилование». Суд тотчас возмутился: «Но ведь факта не было». Адвокат парировал: «Но инструмент-то имеется».

Однажды Кони попробовал привести в участок вора, предложившего ему купить трость с золотым набалдашником. По пути он всеми способами затягивал разговор, торговался, делая вид, что рассматривает палку. Однако жулик разгадал его планы: вырвав трость, он сам кинулся к городовому и заявил: «Этот тип только что пытался всучить мне ворованную вещь!». На что блюститель порядка, критически осмотрев поношенное пальто Кони, потребовал: «Идем в участок, там разберут!»

Любовь для «господина закона»: две харьковчанки Анатолия Кони

Господин закон – так называли знаменитого юриста Анатолия Кони. Он действительно олицетворял собой Фемиду: при трех царях и советской власти он бескомпромиссно и преданно служил справедливости и законности, и его за это уважали при любой власти. В друзьях у него были Чуковский и Гааз, он общался с Львом Толстым и Максимом Горьким. А вот личная жизнь этого выдающегося человека была необычной: любовь была, а вот семья в полном смысле этого слова — нет.

Но когда присяжные ушли совещаться, один почтенный член суда пристыдил молодого юриста: тот принял за смех судорогу лица и гримасу боли. Подойдя ближе, Кони с ужасом убедился, что был неправ, но вернуть присяжных уже не мог. Полчаса он промучился в ожиданиях, поклявшись уйти в отставку, если приговор будет обвинительным. К счастью, подсудимого оправдали.

Молодой юрист жил в Инструментальном переулке, в небольшом флигельке внутри двора одного из домов. Когда позволяло время, ходил в гости к своему другу Сергею Морошкину, жившему на Соборной площади. Там он и познакомился с той, кому суждено было стать его первой любовью. Наденька Морошкина, сестра друга, светлый ангел – нежная, русоволосая девушка, красивая, музыкальная, умная и образованная – покорила сердце молодого юриста своей непосредственностью. Она отвечала ему взаимностью и Кони сообщил отцу, что собирается жениться. Но весной 1869 года Анатолий Федорович тяжело заболел. Сам он позже писал, что надорвался на службе – появилась чрезвычайная слабость, упадок сил, частые горловые кровотечения. Друг Кони, харьковский врач и судебный эксперт Лямбль посоветовал ему поехать в Европу – куда глаза глядят, пить пиво и не думать о своей болезни. Этот совет – новые впечатления и пиво – Кони вспоминал до конца жизни с большой благодарностью, но последовать ему до конца так и не смог. В письмах к Наде из Праги и Францисбада он прежде всего говорит о своей болезни, о том, что безнравственно с его стороны портить жизнь горячо любимому существу, обрекая его на жизнь с больным человеком.

Надежда Федоровна Морошкина спустя год вышла замуж за товарища прокурора Московской судебной палаты Николая Коваленского. Между нею и Кони до самой ее смерти сохранились дружеские отношения. Удивительно, но Кони с тех пор с женщинами связывали в первую очередь дружеские отношения. По словам его самого, он не мог «быть ничьим мужем… при моем крайне расстроенном здоровье и ужасном состоянии нервов».

Начальное образование Анатолиус (как он впоследствии называл сам себя) получил в доме родителей, где наукам обучали домашние учителя. Фёдор Алексеевич увлекался идеями немецкого философа И. Канта и в воспитании детей следовал следующему его правилу: «человек должен пройти четыре ступени воспитания — обрести дисциплину; получить навыки труда; научиться вести себя; стать морально устойчивым». Главной целью воспитания в семье Кони было научить детей думать.

Кони даже пригласили на аудиенцию к императору, но разговора по существу дела, на который рассчитывал судья, не состоялось. «Государь, которому назвал меня Хрептович, остановился против, оперся с усталым видом левою рукою, отогнутою несколько назад, на саблю и спросил меня, где я служил прежде… сказал в неопределенных выражениях, устремив на меня на минуту тусклый взгляд, что надеется, что я и впредь буду служить так же успешно и хорошо…» — вспоминал Кони.

Ему было понятно, что от него ждут обвинительного приговора во что бы то ни стало. Уже на следующий день Кони пригласили к Палену, где последний потребовал от судьи поручиться за такой исход. Кони ответил, что ручаться не смог бы даже в том случае, если бы дело было у него, а не у присяжных, так как пока не выслушал следствия и не знает всех обстоятельств.

Да уж, это не Падвы и Барщевские.
История о другом адвокат, Плевако.
Однажды Фёдор Плевако защищал пожилого священника. Надо сказать, что батюшка покуралесил изрядно. Вроде бы даже украл церковную казну и пропил её. Прокурор убедительно описал всю глубину падения священника, погрязшего в грехах. И хотя подсудимый во всем признался и очень сильно раскаялся, в ходе процесса стало ясно, что ему нельзя рассчитывать на благосклонность присяжных.Наконец, со своего места поднялся адвокат Плевако.

Кони начал свою речь так:
«Здравствуйте, уважаемые присяжные заседатели!»
«Здравствуйте, Анатолий Фёдорович!» — ответили присяжные заседатели.
«Здравствуйте, уважаемые присяжные заседатели!»
«Здравствуйте, Анатолий Фёдорович!» — вновь, но уже с недоумением ответили присяжные.
«Здравствуйте, уважаемые присяжные заседатели!»
«Да здравствуйте, уже наконец, Анатолий Фёдорович!» — ответили присяжные с сильным раздражением.

В 1877 году Анатолий Кони стал председателем Санкт-Петербургского окружного суда.
Не прошло и года, как ему пришлось рассматривать одно из самых громких дел поколения. 24 января 1878 года Вера Засулич попыталась убить выстрелами из пистолета петербургского градоначальника Федора Трепова. Так она отреагировала на инцидент, когда Трепов приказал высечь розгами народника, студента, который не снял при нём шапки, тем самым нарушив запрет на телесные наказания. Дело передали суду присяжных. Министр юстиции граф Пален и император Александр II, очень заинтересованный в исходе, требовали гарантий, что Засулич будет осуждена. Однако общество восприняло поступок революционерки как политическую акцию против самодержавия и явно ей сочувствовало.

Интерес к этому процессу вполне оправдан. Дело Засулич тесно связано с тремя событиями: 6 декабря 1876 г. состоялась демонстрация молодежи на площади у Казанского собора, где арестовали и затем приговорили к каторжным работам студента А.С. Боголюбова; 13 июля 1877 г. по распоряжению петербургского градоначальника генерала Ф.Ф. Трепова арестанта Боголюбова избили розгами в доме предварительного заключения; 24 января 1878 года Вера Засулич выстрелила в Трепова.

Готовясь к слушанию, Кони тщательно изучает все материалы дела. Он не одобряет террористический акт, как и любое другое насилие. Но, подчиняясь принципу беспристрастного и справедливого суда, он не толкает присяжных в ту или иную сторону, а только освещает перед ними тот логический путь, который они должны пройти. В напутствие присяжным он говорит:

Утром 24 ЯнварЯ выстрелом из пистолета ранен Трепов. В приемной градоначальника к полудню собирается масса народа. Тут же за столом против следователя и начальника сыскной полиции Кони видит девушку среднего роста, с продолговатым бледным, нездоровым лицом и гладко зачесанными волосами. Это — Вера Засулич. Кони подошел к графу Палену.

В апреле все газеты информируют своих читателей, что еще ни один процесс не привлекал в залы суда такой многочисленной и такой избранной публики. В состав присяжных вошли 9 чиновников, 1 дворянин, 1 купец, 1 свободный художник. Сообщалось и о присутствии на процессе писателя Ф.М. Достоевского.

Студенческие годы, полные рвения и надежд, закончились. По римскому праву экзаменовал Никита Иванович Крылов. Именно его Кони потом назовет «самым выдающимся профессором юридического факультета». Когда Анатолий ответил, как самому казалось, «довольно удовлетворительно», Крылов сказал, обращаясь к аудитории: «Вот, господа, он чудесно знает римское право, так знает, что комар носа не подточит. Возьми еще билет. Можешь без приготовления, а?» Как только Кони начал отвечать: «Право мыслится в состоянии покоя и движения. », Крылов перебил: «Гм! Мыслится! какое хорошее слово. Я никогда не говорил такого слова, никогда. А теперь буду. Мыслится. Очень хорошо!» — и поставил юному Кони «отлично».

Семья Кони пользовалась большим успехом и уважением в театральной среде. Отец, Федор Алексеевич, известный театральный критик, редактировал литературную газету, а затем журнал «Пантеон». Начальное образование будущий юрист получил дома. В 10 лет мальчика отправили учиться в немецкую школу при церкви Святой Анны. А в четвертый класс — в Александровскую гимназию.

. На набережной Невы всегда народ. По обочине, опираясь на две палки, тяжело переступая с ноги на ногу, идет старый сгорбленный человек. В тот день он продал несколько книг из своей бесценной коллекции. Старик то и дело опускает руку в карман, проверяя, на месте ли деньги, которых ему должно хватить на несколько дней.

Как-то в гостях Кони познакомился с двумя юристами, чиновниками МВД. Их удивило, что «когда в воздухе носится судебная реформа», юноша избрал математический факультет. В небольшой гостиной двое взрослых людей с азартным блеском в глазах говорили о праве. И когда летом 1862 года выяснилось, что Петербургский университет не откроют, Кони решил поступать в другой — Московский. На юридический.

В мае 1861 года шестнадцатилетний Анатолий Кони решил пойти в университет. Для этого надо было сдать экзамен по всем предметам гимназического курса. «Я был очень моложав, — вспоминал Кони, — имея на вид не более четырнадцати лет, был худощав и маленького роста, так что обращал на себя внимание собравшихся на экзамене своим почти детским видом. Знаменитый профессор и академик Сомов, вслушавшись в мои ответы на экзамене, предложил мне несколько вопросов вне программы, на которые мне удалось ответить довольно удовлетворительно. Сомов почему-то пришел в великий восторг и, сказав мне: «Нет, вас надо показать ректору», — подошел ко мне сзади, крепко охватил меня руками за локти и, подняв на воздух, воскликнул: «Я вас снесу!» Это мне — будущему студенту — показалось чрезвычайно неуместным, и, увидев мое обиженное лицо, он оставил меня в покое». А через полгода Петербургский университет закрыли на неопределенный срок.

Собрание сочинений в 8 томах

Было бы ошибочно думать, что правовые взгляды А. Ф. Кони выражены лишь в его научных работах, составляющих основное содержание данного тома его сочинений. Они красной нитью проходят через все его обвинительные речи и кассационные заключения, руководящие напутствия присяжным заседателям и кассационные доклады, его выступления на собраниях юристов и воспоминания о прошлом.

Научное дарование А. Ф. Кони было сразу же замечено, и он должен был по рекомендации юридического факультета Московского университета занять место на кафедре уголовного права и процесса. Однако А. Ф. Кони добровольно отказался от научной карьеры и почти всю свою жизнь посвятил судебной деятельности. Он прочно вошел в науку с большим опозданием во времени, но зато обогащенный многолетним опытом судебной и прокурорской деятельности. Быть может, потому столь весомы и значительны его научные выводы и положения, что они надежно и прочно опираются на обобщения и анализ обширной практики, на личный опыт крупного судебного деятеля и потому вызывают неослабевающий интерес и в наши дни.

Судья, по мнению А. Ф. Кони, должен напрягать все свои душевные силы для отыскания истины в деле, при вынесении приговора он не должен быть в плену «мимолетного мнения, внушенного порывом чувства или предвзятым взглядом», он не вправе решать дела по принципу: «Я так хочу». Его девизом должно быть: «Я не могу иначе». В основе судебного приговора должна лежать не только логическая неизбежность, но и нравственная обязательность.

Центральное место в судебной деятельности А. Ф. Кони всегда отводил личности судьи. Как бы хороши ни были правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных, грубых или недобросовестных руках, а самый обдуманный и справедливый уголовный закон обращается в ничто при дурном отправлении правосудия. Исходя из этого, А. Ф. Кони считал, что изучение судопроизводства в той его части, которая относится к судебной деятельности, должно иметь своим предметом не только свойства и условия этой деятельности, но и «поведение судьи по отношению к лицам, с которыми он приходит в соприкосновение вследствие своей деятельности».

Большое внимание А. Ф. Кони уделяет проблеме внутреннего убеждения судьи. Он прослеживает, как в историческом развитии свобода внутреннего убеждения античного судьи сменяется предвзятостью внутреннего убеждения феодального судьи в уголовном процессе, где отсутствует защита и присутствуют безгласность, письменность и канцелярская тайна, а последняя в свою очередь сменяется связанностью внутреннего убеждения судьи во времена господства системы формальных доказательств. Он приветствует возврат к свободе внутреннего убеждения судьи, связанный с судебной реформой 1864 года.

Правила жизни Анатолия Кони

[Я] решал поддерживать обвинение лишь в тех случаях, когда эти сомнения бывали путем напряженного раздумья разрушены и на развалинах их возникало твердое убеждение в виновности. Когда эта работа была окончена, я посвящал вечер накануне заседания исключительно мысли о предстоящем деле, стараясь представить себе, как именно было совершено преступление и в какой обстановке. После того, как я пришел к убеждению в виновности путем логических, житейских и психологических соображений, я начинал мыслить образами. Они иногда возникали предо мною с такою силой, что я как бы присутствовал невидимым свидетелем при самом совершении преступления, и это без моего желания, невольно, как мне кажется, отражалось на убедительности моей речи, обращенной к присяжным.

Еще в юности глубоко врезались в мою память прекрасные слова Лабулэ: «Avec le pauvre, l’enfant, la femme et le coupable meme – la justice doit se defier de ses forces et craindre d’avoir trop raison» [В отношении бедняка, ребенка, женщины, даже если они являются подсудимыми, правосудие должно остерегаться могущества своей власти и поступать слишком рассудочно (фр.)]. Вот почему через 48 лет по оставлении мною прокурорской деятельности я спокойно вспоминаю свой труд обвинителя и думаю, что едва ли между моими подсудимыми были люди, уносившие с собою, будучи поражены судебным приговором, чувство злобы, негодования или озлобления против меня лично.

После окончания в 1865 году юридического факультета Московского университета Кони предложили остаться на кафедре уголовного права, однако он предпочел карьеру судебного деятеля. Он был универсальным юристом: руководил расследованием сложных уголовных дел, выступал в резонансных процессах в качестве как обвинителя, так и председательствующего судьи. В роли судьи, он, по его словам, сводил «доступное человеку в условиях места и времени великое начало справедливости в земные, людские отношения», а как прокурор был «обвиняющим судьей, умевшим отличать преступление от несчастия, навет от правдивого свидетельского показания». В 1878 году суд присяжных под председательством Кони, несмотря на требование властей добиться от коллегии обвинительного вердикта, оправдал Веру Засулич, стрелявшую в петербургского градоначальника (подробности процесса на «Право.Ru«). С 1894 по 1899 год Кони участвовал в работе комиссии по пересмотру судебных уставов, отстаивая в своих особых мнениях их основные начала, выступая за несменяемость судей, упразднение судебной власти земских начальников, невозможность передачи полиции следственных функций.

Язык закона скуп и лаконичен – и краткие его определения требуют подчас вдумчивого толкования, которое невозможно без проникновения в мысль законодателя. Эта сторона деятельности судьи, особливо кассационной его деятельности, представляет особую важность. Она образует живую связь между уголовным законом и практическими проявлениями нарушения ограждаемых им интересов, – она дает драгоценный материал для назревших законодательных работ, – она указывает и на незаполненные пробелы в существующих карательных определениях и на то, в каком направлении и смысле их следует заполнить.

Упразднение суда присяжных по важнейшим делам и передача его функций коронным судьям, удовлетворяя трусливым пожеланиям внешнего и формального единообразия, – обыкновенно отодвигает суд от жизни и создает для него «заповедную область», от которой веет холодом и затхлостью рутины.

Анатолий Кони

На службе в Харькове он встретился с университетским товарищем Сергеем Морошкиным и крепко сдружился. С его сестрой Надеждой у Кони даже планировалась свадьба, правда, ничего не сложилось, во многом из-за состояния здоровья. Врачи диагностировали у мужчины малокровие и отправили за границу на лечение.

Став прокурором, он на протяжении четырех лет занимался сложными громкими делами. Его выступления производили неизгладимое впечатление на присяжных, а обвинительные речи издавались в газетах. Став влиятельной фигурой в области уголовного права, Кони получил должность вице-директора департамента Министерства юстиции. А еще через пару лет удостоился звания почетного судьи Петергофского и Санкт-Петербургского уездов.

Профессиональный путь выпускник начал с должности счетного чиновника. Правда, в первый же день работы, 30 сентября 1865 года, его перевели в Военное министерство. Далее он самостоятельно перешел на место помощника секретаря по уголовному департаменту Санкт-Петербурга. И уже через полгода молодого специалиста отправили в Москву.

Судебный деятель родился в Санкт-Петербурге 9 февраля 1844 года. Отец Федор Алексеевич — педагог, театральный критик и драматург. Мать Ирина Семеновна (в девичестве Юрьева) — автор сборника рассказов «Повести девицы Юрьевой» и актриса, специализировавшаяся на комических ролях.

Кроме Анатолия, в семье воспитывался еще Евгений. Оба сына получали домашнее начальное образование. Федор Алексеевич, уважающий учения Иммануила Канта, выбрал для себя особый путь воспитания детей и четко его придерживался. Так, согласно правилам родоначальника немецкой философии, ребенку следует пройти четыре этапа. Это обретение дисциплины, трудовых, поведенческих и моральных навыков.

Господин Закон Анатолий Кони

За год до харьковского случая Анатолий Кони сам едва не стал обвиняемым по уголовному делу. На выпускном курсе Московского университета он написал кандидатскую монографию, где развил «крамольные» для царской России мысли о том, что граждане имеют право на самооборону против чиновников, творящих произвол, и что «власть не может требовать уважения к закону, когда сама его не уважает».

Но однажды упрямая честность юриста оказалась в ущерб делу, которое он расследовал. Это была поистине мрачная история. Петербургское семейство чиновника К., состоявшее из родителей, двух красавиц-дочерей и беспутного сына, завело знакомство с богатым банкиром, который платил большие деньги за то, чтобы проводить ночи с молодыми девственницами. Польстившись на гонорар, семейство решило бросить в «жадные объятия старой обезьяны» младшую 19-летнюю дочь. Её сопротивление сломили психическим принуждением и давлением.

«Я прожил жизнь так, что мне не за что краснеть», — писал за год до своего ухода 82-летний Анатолий Фёдорович Кони – легендарный прокурор и судья, почтенный сенатор и преподаватель уголовного права и ораторского искусства, которого потомки назовут величайшим русским юристом.

Так, он дважды спасал от великого позора придворного князя Голицына. В первый раз тот незаконно продал вверенный ему на хранение рояль, присвоив себе деньги. Понимая, чем грозит царедворцу разоблачение, Кони предупредил его о поступившем к нему протоколе и добился отсрочки, чтобы тот успел выкупить рояль обратно. Но впоследствии спасённый князь, встречаясь с известным юристом в обществе, демонстративно «не узнавал» его и принимал презрительно-гордый вид.

Кони никогда не был адвокатом, но благодаря своей беспримерной справедливости остался в народной памяти скорее защитником, а не суровым обвинителем. Занимаясь расследованием самых сложных, запутанных и громких дел, он собирал все возможные доказательства невиновности, и если они перевешивали, то решительно принимал сторону обвиняемого. Этому его научил случай из ранней практики.

Анатолий Кони

Еще в студенческие годы Кони смог самостоятельно обеспечивать себя всем необходимым. Он зарабатывал деньги посредством репетиторства, преподавая математику, историю и словесность. Параллельно с этим, он проявлял большой интерес к театральному искусству и чтению мировой литературы.

Спустя год по причине студенческих беспорядков вуз был закрыт на неопределенный срок. Это привело к тому, что юноша решил перейти на 2-й курс юридического отделения Московского университета. Здесь Анатолий получал высокие отметки практически по всем дисциплинам.

Позже Анатолий Федорович занял пост вице-директора департамента Министерства юстиции, после чего удостоился звания почетного судьи Петергофского и Санкт-Петербургского уездов. Отдельного внимания в профессиональной биографии прокурора заслуживает дело Веры Засулич.

В 11-летнем возрасте Анатолий Кони начал посещать Училище Святой Анны. После окончания 3-го класса он перешел во Вторую Санкт-Петербургскую гимназию. В данный период биографии он освоил немецкий и французский языки, а также переводил некоторые произведения.

На судебных процессах Кони выступал с яркими и конструктивными речами, производящими восторг на всех присяжных. Более того, его обвинительные речи печатались в разных изданиях. В итоге, он стал одним из самых авторитетных юристов не только в городе, но и в стране.

Господин Закон

В 1858 году Анатолий Кони перешёл в четвёртый класс Второй Санкт-петербургской гимназии, к этому времени он в совершенстве овладел французским и немецким языками и занимался переводами литературных произведений. Но на первом году занятий в гимназии особыми успехами не отличался (три оценки — «удовлетворительно», шесть — «хорошо», одна — «отлично»), сказалась новая система обучения, новые учителя, сложный возраст. С октября 1858 года оценки улучшаются, а с 1859 года он получает только «отлично». По решению Совета гимназии Анатолию Кони были вручены «для предъявления родителям» 7 похвальных свидетельств — «Грамот первого достоинства». Анатолий, будучи гимназистом, посещал лекции знаменитых профессоров Санкт-Петербургского университета, в том числе известного историка Н. И. Костомарова.

В мае 1861 года Анатолий сдал экзамены для поступления в Санкт-Петербургский университет по математическому отделению, а на экзамене по тригонометрии академик О. И. Сомов предложил ему несколько вопросов вне программы, на которые он блестяще ответил. Выслушав его Осип Иванович Сомов пришёл в восторг и, сказав «Нет, Вас надо показать ректору», подошёл к А. Кони сзади, крепко обхватил руками за локти и, подняв в воздух, воскликнул: «Я вас снесу к нему!».

5 июня 1891 года А. Ф. Кони по личной просьбе был освобождён от обязанности обер-прокурора уголовно-кассационного департамента Сената и назначен сенатором с повелением присутствовать в уголовно-кассационном департаменте Сената. В консервативных кругах новое назначение было встречено с негодованием, по поводу назначения В. П. Буренин написал в «Новом времени» злую эпиграмму:

10 января 1918 года Анатолия Фёдоровича Кони избрали профессором по кафедре уголовного судопроизводства Петроградского университета, а в конце 1918 года его пригласили читать лекции в Петроградский университет. 19 апреля 1919 года А. Ф. Кони зачислили на усиленный продовольственный паёк: хлеб, выдаваемый раз в неделю.

Тщательное изучение всех тонкостей работы зарубежного суда, конечно, расширяло и углубляло специальные знания молодого русского юриста, давало ему возможность сравнивать то, как функционируют разные судебные системы. В то же время он уже подумывает над тем, чтобы перейти с прокурорской работы на адвокатскую.

Говоря о личности Анатолия Федоровича, Е. С. Ульянова вслед за другими участниками церемонии высказалась о его человеческих чертах: «Основными принципами, которым следовал Кони, были дисциплина, трудолюбие, умение себя правильно вести в гражданском обществе и соблюдать нормы морали. Только обладая этими качествами, можно добиться успехов».

С завершающей речью выступил Данил Рыбин, который присоединился к высоким оценкам характера великого правоведа: «Он не только один из самых эрудированных личностей своей эпохи, не только дружил с Толстым, Чеховым, Достоевским и многими другими выдающимися личностями. Это был еще и человек с великолепным чувством юмора. Человек, который был великолепным рассказчиком, душой компании. Он жил яркой, полной жизнью». Данил Вячеславович обрисовал большую исследовательскую работу по публикации собрания ранее неизвестного письменного наследия Анатолия Кони. В 2023 году научный коллектив института, невзирая на сложности пандемии, выпустил в свет первый том, а в 2023 году планируется к изданию второй том. Скоро выйдет из печати и отдельная научная монография об исследованиях А. Ф. Кони в гуманитарной сфере, подготовленная институтом (при поддержке государственного гранта).

С речью о достоинствах Анатолия Федоровича Кони выступил С. В. Феоктистов. «Анатолий Кони не только неординарный юрист, но и человек, для которого гражданский долг и совесть были не пустыми словами», – подчеркнул он и, напомнив, что А. Ф. Кони принадлежит множество замечательных крылатых и мудрых фраз, которые должны всегда быть в памяти и стать девизом для тех, кто посвятил свою жизнь службе Отечеству, привел одну из его ярких цитат: «Будьте людьми, господа, а не чиновниками. Опирайтесь на закон, но объясняйте его разумно, с одной лишь целью: сделать добро и принести пользу. Добивайтесь лишь одной награды – это доброго мнения людей, которые всегда отличат и оценят ваш труд и способности».

17 сентября юридическое сообщество Петербурга почтило память выдающегося российского юриста Анатолия Федоровича Кони. На Литераторских мостках Волковского кладбища прошла традиционная торжественно-траурная церемония, посвященная 94-й годовщине со дня кончины прославленного судебного оратора и государственного деятеля.

Открывая церемонию, Л. В. Кулешова обратила внимание молодых юристов, что Анатолий Кони был лидером юридической мысли, а его труды и деятельность являются примером для юных поколений и по сей день. «Мне бы хотелось, чтобы вы изучали труды Анатолия Федоровича Кони, знали и равнялись на него, – обратилась Людмила Васильевна к студентам. – Это духовно-нравственный наставник всех поколений. Для него не существует времени».

Уже в юные годы А. Ф. Кони пишет первую научную работу — кандидатское рассуждение о праве необходимой обороны, опубликованное в «Московских университетских известиях» в 1866 году. Эта работа вызвала огромный интерес не только будущих многочисленных почитателей его необычайного таланта, но и государственной цензуры в лице Главного управления по делам печати. Его дерзкие для того времени мысли о справедливости и целесообразности допущения необходимой обороны против неправомерных действий власти и, в частности, против незаконного ареста, о том, что «всякий гражданин, имеющий обязанность исполнять закон, имеет и право не допустить противозаконных действий», об органической связи права необходимой обороны и принципа равенства между людьми сразу же охарактеризовали А. Ф. Кони как борца за прогрессивные и демократические идеи в праве, каким он оставался до конца своих дней. То был смелый вызов молодого ученого, принципиально и мужественно отстаивающего свои взгляды и убеждения.

Высоко ценил А. Ф. Кони судейскую независимость как одно из важнейших условий, обеспечивающих постановление правильного приговора. Он считал необходимым ограждать судей от всяких посягательств на их независимость, от условий, дающих основание к развитию в них «малодушия и вынужденной угодливости».

Но вот затем наступает суровая жизнь со своими беспощадными требованиями и условиями, и старая родительская забота, сменяющаяся обыкновенно страдальческим недоумением, уступает место личной борьбе за существование в ее различных видах. Тут-то и сказывается отсутствие характера — борьба для многих оказывается непосильной, и на горизонте их существования вырастает призрак самоубийства с его мрачною для слабых душ привлекательностью.

Анатолий Федорович Кони (1844 — 1927) — российский государственный и общественный деятель, юрист и литератор. Он руководил расследованиями целого ряда громких уголовных дел, среди которых дела о крушении императорского поезда и гибели парохода «Владимир», был автором таких произведений, как «Отцы и дети судебной реформы», «Судебные речи» и «На жизненном пути». Среди современников Кони прославился как выдающийся оратор.

Университет — эта alma mater своих питомцев — должен напитать их здоровым, чистым и укрепляющим молоком общих руководящих начал. В практической жизни, среди злободневных вопросов техники и практики, об этих началах придется им услышать уже редко. Отыскивать их и раздумывать о них в лихорадочной суете деловой жизни уже поздно.

Современный цивилизованный человек старается как можно чаще оставаться наедине с самим собою и, несмотря на то, что болезненно ищет развлечений в обществе других людей, постепенно становится по отношению к людям мизантропом, а по отношению к жизни — пессимистом.

ГОСПОДИН ЗАКОН: Анатолий Федорович Кони «Этот человек был свидетелем трех революций и четырех войн

1885, 30 января – назначен обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего сената. На этой должности А. Ф. Кони дал более 600 заключений по самым разнообразным делам, в том числе по делу о крушении царского А. Ф. Кони и Л. Н. Толстой и А. Ф. Кони поезда 17 октября 1888 года. М.М. Стасюлевич

1865, январь-март – работа над диссертацией «О праве необходимой обороны», которую в начале мая ректор передал в Совет императорского Московского университета с одобрительной отметкой на полях «Весьма почтенный труд». По решению Совета университета диссертация была опубликована в «Московских Университетских Известиях» за 1866 год .

1900, 5 июля – Анатолий Федорович Кони полностью оставил судебную деятельность и указом императора Николая II был переведен в общее собрание Первого департамента Сената в качестве присутствующего сенатора. На этой должности Кони проводит сенаторские ревизии, дает заключения на проекты сенатских определений о толковании законов, участвует в работе комиссий .

«Сознание некоторого дара слова, который был мне дан судьбою, заставляло меня строго относиться к себе как к судебному оратору и никогда не забывать пред лицом человека, на судьбу которого я мог повлиять, завета Гоголя: «Со словом надо обращаться честно». Еще до вступления в ряды прокуратуры я интересовался судебными прениями и читал речи выдающихся западных судебных ораторов, преимущественно французских, но должен сознаться, что мало вынес из них поучительного. Их приемы не подходят к природе русского человека, которой чужда приподнятая фразеология и полемический задор .

«Обаяние ума – вот в чем заключалась сила Кони. В его пристально остром взгляде всегда светилась живая мысль, и вы совершенно забывали о его некрасивом, резко характерном лице. Он походил на старого шкипера, не хватало только трубки. Повредив ногу, он передвигался сначала при помощи одной, а затем двух палок… Но чувство юмора никогда его не покидало. Узнав, что одна его нога навсегда останется короче другой, он философски заметил: «Ну что ж, значит, я теперь со всеми буду на короткой ноге». (Крыжицкий, Г. Обаяние ума // Звезда. – 1966. – №10) Х К644 Кони, А. Ф. Избранные произведения: Статьи и заметки. Судебные речи. Воспоминания / А. Ф. Кони; [Сост. А. Б. Амелин]. – Москва:

Господин Закон Анатолий Кони

– Я даже просил бы вас об этом, граф, – так как мне самому крайне нежелательно, чтобы государь возлагал на меня надежды и обязательства, к осуществлению которых у меня как у судьи нет никаких средств. Я считаю возможным обвинительный приговор, но надо быть готовым и к оправданию, и вы меня весьма обяжете, если скажете государю об этом, как я и сам бы сказал ему, если бы он стал меня спрашивать по делу Засулич».

– Граф, влиять на присяжных должны стороны, это их законная роль; председатель же, который будет гнуть весь процесс к исключительному обвинению, сразу потеряет всякий авторитет у присяжных, особенно у развитых, петербургских, и, я могу вас уверить по бывшим примерам, окажет медвежью услугу обвинению.

Прославился Анатолий Кони также в литературе и публицистике. В 1881 году он написал свою первую литературную работу «Достоевский как криминалист». Помимо судебных речей изданы четыре тома его воспоминаний «На жизненном пути», рассказы о старом Петербурге, очерки о Пушкине, Лермонтове, Некрасове, Толстом, Короленко, Тургеневе, Чехове. 8 января 1900 года Анатолий Кони был избран почетным академиком Академии наук по разряду изящной словесности.

Тогда Пален высказал намерение изъять это дело из суда присяжных и передать его в так называемое Особое судебное присутствие. Кони возразил: «Если… требуется непременно обвинительный приговор и одна возможность оправдания заставляет вас – министра юстиции – уже выходить из себя, то я предпочел бы, чтобы дело было у них взято; оно, очевидно, представляет для этого суда больше опасности, чем чести. Да и вообще, раз по этому делу не будет допущен свободный выбор судейской совести, то к чему и суд! Лучше изъять все дела от присяжных и передать их полиции. Она всегда будет в состоянии вперед поручиться за свое решение. Но позвольте вам только напомнить две вещи: прокурор палаты уверяет, что в деле нет и признаков политического преступления; как же оно будет судиться Особым присутствием, созданным для политических преступлений? Даже если издать закон об изменении подсудности Особого присутствия, то и тут он не может иметь обратной силы для Засулич».

«Первые слова лектора должны быть чрезвычайно просты, доступны, понятны и интересны (должны отвлечь, зацепить внимание). Этих зацепляющих «крючков»-вступлений может быть очень много: что-нибудь из жизни, что-нибудь неожиданное, какой-нибудь парадокс, какая-нибудь странность, как будто не идущая ни к жесту, ни к делу (но на самом-то деле связанная со всею речью)…»

Выступая в 1902 году с речью в юбилейном заседании Петербургского юридического общества в связи с его 25-летием, А. Ф. Кони высоко поднял роль и значение правовой науки. Он указал на то, что посредством слияния научных начал с житейским опытом выявляются правопо* требности общества и развивается в нем правильное право* сознание, что при наличии трех источников, питающих Юридическое общество, — науки, законодательства и судебной практики, — науке принадлежит важная роль. «Научные положения, — говорил А. Ф. Кони, — преломившись в законодательной призме на радугу отдельных мер, получают воплощение в обыденной жизни путем судебной практики».

«Как можно взваливать на женщину, говорят нам, адвокатские обязанности? Взваливая их на женщину, вы хотите заставить ее рыскать по делам, прибегать к уловкам, обходить закон, нанимать подставных свидетелей и вообще заниматься всякою скверностью. Ho, господа, если бы адвокатура и представляла иногда некоторые нежелательные стороны, так как это слишком обширное собрание людей, с пестрым нравственным развитием, то нельзя же говорить, что вся адвокатура только этим занимается. ‘нель- зя так размашисто характеризовать адвокатуру».

А. Ф. Кони ставил и решал научные проблемы, актуальные для времени, в котором OH жил и творил. Ho B TOM и заключается научная сила и ценность трудов большого ученого, что они не теряют своей значимости много лет спустя. Теоретические положения и выводы А. Ф. Кони актуальны и сейчас.

Решительно выступает А. Ф. Кони против учения классической школы, опутавшей «жизнь своим учением о злой воле и ее проявлениях», против появившейся тогда тенденции заменить суд присяжных судом «врачей-специалистов, для которого, по самому его существу, не нужны гласность, защита, обжалование, возможность помилования». Он обращает внимание на то, что «это все шаткие условия искания истины в деле, а не положительного и твердого знания о ней, даваемого наукой», что это лишь способно низвести карательную деятельность государства «к охоте на человека с применением научных приемов антропометрии». Bce эти тенденции не могли не сказаться отрицательно не только на уголовном праве и судоустройстве, но и на уголовном процессе, который, по меткому замечанию А. Ф. Кони, «острее соприкасается с жизнью и ее вечно новыми запросами».

А. Ф. Кони задумывался и над проблемой эффективной борьбы с пьянством как большим социальным злом, приводящим к многим преступлениям. Корень зла он видел в казенной продаже водки и спирта. Запрещение этой продажи, вызванное войной, привело, по его мнению, к тому, что «порядок и спокойствие в деревне, очевидное и быстрое уменьшение преступности во всей стране, ослабление хулиганства и поразительный по своим сравнительно с прошлыми годами размерам приток взносов в сберегательные кассы — служат блестящими доказательствами благодетельности этой меры».

08 Мар 2022 klasterlaw 350